Будем считать, что это моя первая серьёзная публикация. Всё-таки более полумиллиона подписчиков в паблике. Никита проснулся с лёгкой душой и выспавшийся. Вчера мама сказала ему, чтобы он пригласил друзей к себе на день рождения, и они должны сегодня прийти. Никита толком не понимал, что это такое – «день рождения». Вроде что-то необычное, чего раньше не было, и наверно даже хорошее.
- Ну? Проснулся? – спросила мама, когда Никита вышел из комнаты. – Что так долго спишь? К тебе уже пришли. Одевайся.
Никите показалось, что его сейчас будут ругать за то, что он долго спал, но его не ругали. И тон у мамы был как будто чуть мягче обычного. Он оделся и прошёл в большую комнату. Там он увидел двух своих друзей, которых пригласил вчера, Андрея и Серёжу. Андрей был кудрявый мальчик с выпученными глазами и пухлыми румяными щеками. Ему было неуютно в этой комнате с ободранными обоями, полуразвалившимся шкафом без одной дверцы и сияющей лампой на проводе вместо люстры. Зато вполне уверенно себя чувствовал Серёжа – тоже из неблагополучной семьи, как и Никита, на год или даже два старше, хулиган и проповедник дворовой морали. Взгляд его был пытливый, проверяющий, всё ли «по-пацански». Неаккуратная стрижка лесенкой под горшок ни сколько не умаляла его мужественности и уверенности. С Андреем Никита старался дружить, но тот иногда брезгливо избегал его общества. А вот с Серёжей были проблемы. Он часто приставал к Никите с претензиями «кто ты по жизни?» и «обоснуй, что ты пацан», на что Никита совершенно не знал, как ответить. И за это Серёжа одаривал Никиту презрением и обидными словами. Однако сегодня не было от пришедших ни брезгливости, ни претензий. Оба дружелюбно приветствовали его и сказали: «Поздравляем с днём рождения!» Никита растерялся немного, совершенно не понимая, что это такое ему говорят.
- Ну, что ты? Никита, – позвала мама, – Что надо сказать?
Но что сказать Никита не знал и смотрел растерянно то на маму, то на друзей.
- Спасибо надо сказать, – подсказала она наконец.
- Спасибо, – машинально ответил Никита, затем, опомнившись, повернулся к друзьям и повторил, – Спасибо.
- Садитесь, сейчас я вам торт принесу, – сказала детям мама и ушла.
Всё это время из кухни доносились мрачные мужские голоса, что-то недовольно обсуждавшие. Это гудели вечные мамины собутыльники с пьяными страшными рожами, с наколками и вонючими носками. Они приходили и уходили время от времени, но в целом почти никогда не покидали квартиру.
Андрей подошёл к Никите и вручил ему какую-то коробку.
- Это что?
- Это подарок тебе. На день рождения.
На коробке был изображён красный автомобиль, мчащийся на невообразимо высокой скорости.
- Вооо! – протянул Серёжа, выглядывая из-за плеча Андрея, – теперь будешь на машине ездить! Открывай!
Никита не без труда вскрыл коробку и достал блестящую красную машинку. Это была моделька иномарки; двери, капот и багажник открывались, что привело всех троих в чрезвычайное восхищение.
- Погоди, вот тебе ещё, – сказал Серёжа, выходя из-за Андрея и улыбаясь. Но улыбка была уже не та страшная, плотоядная, которую Никита обычно видел. Тут уже было какое-то стеснение и даже приветливость.
- От меня вот… на.
Серёжа протянул раскрытую ладонь, в ней лежала цепочка коротенькая. Никита взял её, распрямил, осмотрел, а что делать с ней – не понимал.
- А зачем она?
- На руку надень, чё ты. Да не на эту, на левой часы носят. Правую давай.
Никита повесил её на запястье, но по неловкости уронил.
- Давай сюда, не умеешь ни чё, – посетовал Серёжа. Он поднял цепочку, обвил её на запястье Никиты, и, прошептав себе «ни чё, сошлась вроде», долго застёгивал неподатливый маленький замок. В это время мама зашла в комнату и поставила на стол торт. Торт!
- Торт? – не поверил Никита и только теперь окончательно проснулся. Проснулся и пустующий никитин желудок, редко знающий сытость и ещё реже – сладости. Торт был уже разрезан, кроме него стояли на столе три чашки на блюдцах. Раньше Никита их видел только в серванте за стеклом.
- Рассаживайтесь, – скомандовала мама и ушла обратно на кухню. Серёжа с Андреем сели на диван, а Никита, как указал сообразительный Серёжа, – на стул с торца стола. Снова зашла мама с чайником в руке и разлила по чашкам горячий, необычайно крепкий чай.
- Вот я вам хорошего чаю заварила. Не обожгитесь, – говорила мама, снимая чашки с блюдец и кладя на эти блюдца куски торта. Мальчики с аппетитом набросились на угощение, не удостаивая вниманием наполненные чашки. Когда мама в очередной раз зашла в комнату, Серёжа с Никитой доедали по второму куску, а Андрей не доел и первый. Видимо, этот дешёвый торт оказался не самой вкусной для него сладостью, да и позавтракал он дома сытно.
- Сынок, иди ко мне.
Никита соскочил со стула и подошёл к маме.
- Смотри, какую я тебе рубашку на день рождения купила, – мама развернула сложенную в квадратик новенькую голубую рубашку с золотыми пуговицами, похожими на большие монеты. – Снимай свою футболку, давай мерить.
- Ух ты-ы-ы, – оскалился Серёжа, – в такой по гаражам не полазаешь, да и в колодец лучше не лезть…
- Я вам полазаю по гаражам! – строго прикрикнула мама. Никита снял свою заношенную футболку и одел с маминой (для ускорения дела) помощью рубашку. Затем мама взяла откуда-то расчёску и стала безжалостно ею скрести многострадальную никитину голову, приговаривая «да держи ты голову-то прямо». Никита стерпел эту пытку, едва сдерживая слёзы. Наконец расчёска оставила мальчика в покое, и вместо неё к голове прикоснулась мягкая и тёплая женская рука, но, к удивлению Никиты, совсем не для очередного подзатыльника.
- Какой ты большой уже у меня, – как-то странно произнесла мама. Никита посмотрел на неё и увидел какой-то особый блеск в чёрных глазах её. – В следующем году уже в школу тебя собирать… ой…
Она одной рукой почему-то прикрыла рот, а другой гладила Никиту по щеке. Никита же с трепетом всматривался в мамины глаза, пытаясь разгадать, что же это с мамой делается. Она отслонила руку от своего лица, и увидел Никита большую и радостную редкость – мамину улыбку. И так ему вдруг стало хорошо, так сильно потянуло к ней, к её лицу, что он привстал невольно на мыски и протянул к ней руки. Мама присела и обняла сына, пряча лицо своё от гостей.
А лицо её, прямо скажем, для стороннего наблюдателя было старым, некрасивым, а если приглядеться – пропиты̀м. И часто приходилось Никите этого лица бояться, будучи наказанным и обруганным по поводу и без, как боялись и мамины собутыльники, когда она в гневе прогоняла их. Имела никитина мама какую-то особую харизму, перед которой пасовали и преклонялись даже самые матёрые и суровые местные алкоголики, притом что были среди них и бывшие зеки. И хоть увидит Никита в своей жизни ещё много женских лиц и улыбок, но улыбка именно этой опустившейся женщины станет одним из самых дорогих сердцу воспоминаний его детства. И попробует Никита ещё очень много вкуснейших блюд и десертов, но самым вкусным и самым сладким навсегда останется тот маленький дешёвенький торт с первого дня рождения.
#lm #паста
